Современные неоязычники утверждают, что Русь крестили насильно, что жестоко подавляли всех сопротивлявшихся новой вере, всех, кто был приверженцем “отеческой” исконно славянской веры. Самым ярким их аргументом является свидетельство Иоакимовской летописи, в которой описан эпизод крещения новгородцев.

“В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться. Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей. Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: “Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание.” Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира. Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: “Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете”. И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем.”

Действительно, если не глубоко погружаться в тему, то создается впечатление, что этот эпизод иллюстрирует ситуацию, сложившуюся во времена крещения Руси. Но это далеко не так.

Во-первых, Иоакимовская летопись относится к источникам малодостоверным, почти апокрифическим, опубликованным историком XVIII века В.Н.Татищевым, что само по себе вызывает много вопросов. Во-вторых, даже если за основу повествования взяты реальные события, то сам факт существования в народе пословицы, поносящей неверие новгородцев, ”Добрыня крестил огнем, а Путята – мечом” говорит о том, что противление православной вере в Новгороде – явление, скорее, уникальное и локальное, чем рядовое и повсеместное, и совсем не отражает ситуацию по всей Руси. Новгород всегда славился своим либерализмом и претендовал на особое к себе отношение. В-третьих, “стоять на смерть” за языческую веру русские славяне, конечно, могли бы, если бы эта их вера была чем-то очень значимым в их жизни, если бы она составляла хоть некую значительную ценность в их мировоззрении и культуре. Однако язычнику по определению все равно кому поклоняться и какому богу служить, “лишь бы помогало”, лишь бы умилостивить богов и склонить их к исполнению своих потребностей и желаний. Вряд ли русский человек стал бы “стоять насмерть” за духов леса, болот, солнца, дождя и многих других (в том числе, и покровителей скота и зверей).

Идеология, которая заставляет современных неоязычников становиться “в позу” (т.е. именно позиционировать себя, а не верить), возникла гораздо позже на фоне обостренного национализма, который твердит одно: “Мы не будем поклоняться распятому еврейскому проповеднику, у нас есть свое – русское”. Но в те далекие времена Крещения Руси русский человек не считал себя членом диаспоры в своей стране и не выступал с декларациями о своей национальной идентичности. Его вера была простой потребностью в покровительстве богов, ограниченной сугубо земной перспективой. Славянские языческие боги никогда не были богами правды, истины, любви, – от них этого не ждали, от них этого не просили. Не было в язычестве даже намека на то, что Бог может дать человеку что-то выходящее за рамки земных благ, что-то чистое, святое и бесконечно драгоценное, то, что нужно хранить, беречь и отстаивать, за что можно и жизнь отдать. Именно это поразило тогда еще язычника князя Владимира в православном христианине – варяге Феодоре, который действительно “стоял насмерть” за истинную веру, невзирая на то, что он был один против тысячи язычников-киевлян, которые хотели принести в жертву богам его сына. «Не боги это, а дерево. Нынче есть, а завтра сгниет. Не едят они, не пьют и не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Бог же Един, Ему служат греки и поклоняются. Он сотворил небо и землю, звезды и луну, солнце и человека и предназначил ему жить на земле. А эти боги что сотворили? Они сами сотворены. Не дам сына моего бесам».

Нет, не языческая, а православная вера сделала русского человека непобедимым и бесстрашным, стоящим на страже правды и истины. Истинная православная христианская вера научила Христоподражательной жертвенности “даже до смерти”, которая вошла в плоть и кровь русского народа. Этому научили и сонмы мучеников и исповедников, которые шли на пытки  и смерть, будучи верными до конца своему Спасителю и Богу.

Поэтому не стоит слушать современных идеологов возрождения “отеческой” веры славян, которые привязывают исконно-христианские  ценности к культуре и религии духов лесов, болот, солнца и грозы. Более тысячи лет назад русский народ принял истинно небесное сокровище веры и духа, которое коренным образом изменило его мировоззрение и ценностные ориентиры. Вера, надежда и любовь стали смыслом жизни и государства, и семьи, и отдельно взятого русского человека. “Русь Святая, храни веру православную, – в ней же тебе утверждение”.

преподаватель СтПДС,

благочинный церквей Изобильненского округа

прот. Сергий Рыбин.